Есть книги (и люди), с которыми жаждешь встретиться. Их ждёшь. Их хочется увидеть. Свои, близкие, родные – душевно. Книга рассказов Зореславы Каминской «Калядны стол: некулінарная кніга» – такая. Родная и своя.
С первой же страницы, с первого же «мы», в котором автор объединяет себя и читателя в единое целое. В семью – не по крови, но по какой-то другой, общечеловеческой родственности: «Калісьці мы ўмелі перацерці зерне ў муку, ператварыць лён у нітку, выразаць нітку з дрэва, адчыніць вакно, каб на Дзяды заляцелі душы прашчураў…». Собственно, автор говорит о готовке как об обряде, как о чём-то, что соединяло людей с седой древности до наших дней. Сейчас более близкими и более удобными делаются «кафе, столовые, замороженные полуфабрикаты, искусственные заместители, идентичные натуральным». Но единственное, что не может быть «идентичным натуральному» – это наши человеческие чувства. Человеческая теплота. Давнее правило, которое идёт ещё из времён тех самых наших Дедов: с кем переломил хлеб, с кем сидел за одним столом – с тем враждовать нельзя. Тот – по хлебу – свой. Родня.
И неслучайно посвящение родителям автора, которое предваряет книгу, – посвящение людям, которые «навучылі есці, гаварыць, чытаць і гатаваць». Значит, научили чужую нежность и заботу – принимать, а ещё научили – о других, близких и родных, заботиться.
Пирамида Маслоу утверждает: сначала у человека идут базовые, физиологические потребности. Получится утолить их – и сверху надстраивается потребность в тепле и безопасности. В любви. Но автор всей своей книгой доказывает: забота и теплота, нежность и любовь живут (и оживляются) паром над картофелем, и горячим соком вареников, и кусаниками, и луковицами из отцовского кармана. Ритуалы повседневности, ритуалы совместной жизни оплетают нас, соединяя одного с другим. И дают силы – не только физические, но и душевные.
Какая же эта книга? Уютная. И потому, что её приятно взять в руки, приятно касаться шероховатой, словно пожелтевшей от времени бумаги, перелистывать шепчущие страницы. И благодаря иллюстрациям Веры Дроздовой, таким ярким – и таким колоритным. И благодаря той атмосфере, какую Зореслава Каминская создаёт в своих текстах. Атмосферы искренности, атмосферы уюта. Атмосферы теплоты, которая оживает на страницах.
А ещё этот сборник рассказов очень целостный, выдержанный в одном стиле. Ничего лишнего, ничего чрезмерного или неуместного. Всё соединено в дивной гармонии, все элементы – как в хорошо приготовленном блюде – раскрывают вкус друг друга, образуют очень уместное единство. Пробегаешь глазами по страницам, улыбаешься, плачешь даже, умиляясь, – и жаль расставаться с книгой, и хочется вернуться.
Перечитать. Попробовать снова.
Содержание-рецепт говорит: в книгу вошло 26 разделов. Отдельно каждый текст может быть самостоятельным произведением (и, скажем, в журнале «Маладосць» некоторые из них так и печатались). Но вместе – это что-то новое, гармония воспоминаний и впечатлений, которые не могут оставить равнодушным.
Ведь в каждом рассказе – портрет близкого автору человека. Портрет, вызывающий умиление, бесконечно трогательный, портрет, полный теплоты и благодарности. Написанный так, что в отце и матери, в бабушке и дедушке Зореславы Каминской читатель может узнать своих близких. Скажем, какая мама не спрашивает у взрослых детей, ели ли они и что они ели? И ценность этих зарисовок ещё и в том, что они заставляют вспоминать. Напоминают о самых светлых и радостных моментах, иногда – и о моментах грустных, ведь в баночках с вареньем жизни попадаются самые разные дни. Но главное, полагаю, что считывается во всех зарисовках в этой книге, – единство. Человеческое вместе.
«Добры боршч немагчыма згатаваць аднаму. Гэта сямейная справа», – доказывает автор. И с ней нельзя не согласиться, вспоминая своё собственное вместе. Вспоминая человека, с которым уютно стряпать ужин на кухне, обсуждая события дня или просто дурачась. И чтобы «словы смажыліся на патэльні, палітыя алеем» (хочешь больше лука положить?), и чтобы «абрус замяняў нам мапу» (…а на гору я тогда так и не взошёл, представляешь?).
Думается, когда книга заставляет замечать в себе что-то новое, что существовало и ширилось, но до поры не осознавалось, значит, эта книга «приготовлена» надлежащим образом.
А как знаково начинает звучать рассказ «Пасхальны куліч», когда перечитываешь книгу в очередной раз, выискивая что-то новое и в тексте, и в самом себе. «Мая бабуля была атэісткай. Яна не хадзіла ў царкву, не трымалася пастоў і загадала не ставіць крыж над яе магілай… але штовясну бабуля пякла для сваёй сям’і кулічы. Бо так рабілі ўсе жанчыны яе мястэчка, якія таксама былі атэісткамі. Мо хлеб у хаце – іх сімвал веры…»
Символ веры. Общий, независимый от религиозных взглядов. Символ веры не в богов вообще – но в человеческую любовь. И потому, вместе с тем, и в Бога, который есть Любовь. Ведь (и Зореслава Каминская доказывает это с максимальной убедительностью) нет в мире ничего выше Любви.
За радостное и тёплое вместе – за одним столом, под одной крышей, под одним небом.
Ведь в том человеческом вместе, в нашем единстве, в наших традициях, народных и семейных, – наше бессмертие и возрождение. Вечность. Продолжение Дедов в потомках, родителей – в детях, любимых – в любви.
«А хлеб, які Я дам, гэта цела Маё дзеля жыцця свету».
Вот #такое_чытво.
Отыскать книгу поможет электронный каталог Национальной библиотеки Беларуси.
Давайте читать вместе!
Материал подготовлен отделом сопровождения интернет-портала.
