Трудно написать рецензию на книгу в двух случаях: если она вам настолько не понравилась, что не получается найти ни одного хорошего слова. И – если вам так понравилось, что прочитанное всё ещё перекатывается эхом внутри вас.
Ведь жизненный опыт, тщательно отобранный и воссозданный автором, настолько близок к вашему собственному, что трудно отделить его от себя, чтобы пролить на бумагу логичное и чуть отчуждённое мнение исследователя.
Здесь – второй случай.
Сразу стоит отметить: сборник рассказов Сергея Шаматульского был издан на русском языке. Однако некоторые тексты (например, «Ножки», «Юра») были раньше опубликованы в авторском переводе на белорусский язык в журнале «Маладосць». Если честно, тексты Сергея Шаматульского мне ближе, когда звучат по-белорусски. Однако это вовсе не отменяет моей очарованности этой книгой.
Поскольку сам ритм текстов, их образность и эмоциональность, самобытный авторский стиль создает мягкую, ненавязчивую атмосферу непринужденной беседы. гости сидят на диване, листая страницы старого фотоальбома. И кто-то показываетпальцем, поясняя тихим голосом: «Вот она... и вот он... а это...»
Автор намеренно избегает имён, скрывая своих персонажей за масками. Потому что дать имя – значит отделить персонажа от хода повествования, придать индивидуальность, обособленность. И именно из-за этого «сокрытия» герои Шаматульского переходят в категорию типов. И поэтому, когда вы читаете о (не) счастливых людях, слушаете истории их жизни (как личные признания каждого), то невольно начинаете проводить параллели с собственными жизненными реалиями. И исподволь начинаете сочувствовать как реальным людям, так и литературным персонажам. Первым благодаря вторым, с помощью вторых (как по мосту пройдя, переброшенному через реку человеческого недопонимания).
Сам сборник невелик – всего тринадцать рассказов. И сами по себе эти рассказы-эпизоды человеческих жизней тоже довольно краткие. Казалось бы, всё просто. Но каждый из этих эпизодов неизбежно запоминается, впечатляет. Оставляет след в сердце. Открывает двери души читателя – настежь.
И нить душевности тянется, и всё вместе вплетается в один семейный фотоальбом на ваших коленях и «…а вот это далекая тетя из Сибири, её имя я, честно говоря, не помню». Черно-белые фотографии со следами клея (даже не разглядеть лица), с обрезанными ногами или головами, порванные или пожелтевшие от времени.
Автор успешно использует концепцию «фотоальбома» как на уровне композиции и образности (эпизоды-фотографии с застывшим временем, сдержанные краски метафорики), так и на уровне тематическом. Фотосъемкой в ательезанимается героиня рассказа «Ножки» – настойчиво, из года в год приделывая ноги от чужих фотографий к своим. Семейные фотографии становятся порталом в другой мир в рассказе «Они». Последняя работа, к слову, кажется мне своеобразным «ключом» ко всей книге, и не случайно название сборника дублирует название этой истории.
Они – родные, близкие, совсем не страшные, когда-то ослепленные фотовспышками и, благодаря этим фотовспышкам, теперь узнаваемые. Всё ещё живые. Может быть, тепло интонаций автора в истории каждого из его героев и объясняется прежде всего глубоким чувством близости с ними?
Сергей Шаматульский не только рассказывает истории, не просто отчужденно демонстрирует читателю множество фотографий разных времен, он живет историями своих героев. И поэтому написанному – веришь. Вот почему боль героев ранит: эта боль настоящая, человеческая.И через боль и горечь, через сострадание вы приходите к очищению. Как раз тот случай, когда хорошо выплакаться, хотя бы над старыми фотографиями с «застывшим временем». Есть такое поверье, будто фотография сохраняет частичку души того, кто на ней. Так что здесь, в книге, в каждой фотокарточке-истории есть частички души. Трепетные. Живые.
Живости этой книги также прибавляет авторский стиль – особенный, узнаваемый. Это синтаксис с очень живыми, очень естественными интонациями. И метафорика скромная, но уместная и ёмкая. Незатасканная. И сама структура текстов с закольцованностью, которая наилучшим образом подчеркивает правильные вещи. Всё это успокаивает читателя поначалу – чтобы потом бросить резкую фразу финала, словно лезвие, в сердце. И резанёт горечью сердце и глаза (изнутри, слезами).
Сейчас не очень принято жалеть людей. И вообще, любить людей. Но у автора получается. Просто и ненавязчиво, без особых усилий, без лишней пафосности. Здесь – обычные люди, «с которыми всё вроде бы хорошо». Но если присматриваться как следует – так вовсе и не хорошо. И страшно, по словам автора, порой даже не то, что люди несчастны, что их обидели.Трагично и страшно, что они не видели другой жизни и вряд ли сами осознают свою неполноценность и духовную боль – «Успокойся, калека».
Автор, четко различая «своих–чужих» (как в рассказе «Страх»: «страшно – это что помоют чужие»), сам неизменно остается на этой границе. На границе реальности и Потустороннего мира (рассказ «Они»), на границе между своим и чужим. Не разводя окончательно. Глядя спокойно, внимательно, глядя на всех – одинаково. На всех одинаковых. Как героиня рассказа «Не по любви» стояла на пороге своего бывшего дома, перед закрытыми дверями, по которым «долго ходили потом и, она знала, смотрели на неё сквозь глазок». Бусинки-бисеринки воспоминаний (об одном или двух счастливых годах) – это всё, что нам остаётся.
И ещё остаются фотографии в старых фотоальбомах. Или в голубых рамах на старых обоях в доме бабушки. Или, может быть, «карточки в коробку, ящик в шкаф»? Ведь – «раритет»?
Нет.
Память для автора – наивысшая ценность. Для него важны как моменты, запечатленные во времени, так и лица со старых фотографий и истории человеческих жизней. Близкие. Свои. И благодаря этому чувству близости прошлое объединяется с настоящим, с нашим общим «сейчас». Прошлое живет.
Они живут.
Они не приходят утром. Ни сегодня. Ни завтра. Более никогда. Но я жду их и сейчас. Я помню, они говорили, что где-то есть другие входы, просто те ещё на ремонте.
Вот #такое_чытво.
Отыскать книгу поможет электронный каталог Национальной библиотеки Беларуси.
Давайте читать вместе!
Материал подготовлен отделом сопровождения интернет-портала.
