Удивительно, что славянские дети хорошо знают Шарля Перро и братьев Гримм и плохо – Божену Немцову, легендарную чешскую собирательницу сказок.

Сами чехи считают её основательницей чешской литературы. Но, кроме того, Немцова стоит большей славы уже потому, что, в отличие от Перро и Гримм, не переделывала народные сказки в назидательные истории с моралью. Она вообще обрабатывала их настолько минимально, что сюжеты или отдельные фразочки вызывали скандал – ведь дело происходило в чопорном девятнадцатом веке.

Двенадцать месяцев и их неизвестная авторша

Самая знаменитая в России из западнославянских сказок, записанных Немцовой – «Двенадцать месяцев». Конечно же, дети её знают в адаптации Маршака, который сделал из неё пьесу, убрав все недетские моменты. Но детство уходит, и взрослым бы стоило иметь представление о том, как выглядела эта сказка, пока была фольклором, а не литературой. Впрочем, для этого Немцову надо было бы активнее издавать – но в фаворе по-прежнему француз Перро и немцы Гримм, а не главная славянская собирательница сказок. Можно сказать спасибо, что хотя бы одну сказку и хотя бы в пересказе Маршака знают в России, Украине, Беларуси.

Другая знаменитая сказка, из которой сделали популярный фильм – «Три орешка для Золушки». А вот фильм «Семь воронов», тоже по записям Немцовой, у нас знают куда меньше, хотя многие чехи на нём выросли.

Три орешка для Золушки. Кадр из фильма.

Настоящее имя Божены Немцовой, правда, Барбора Панклова. Имя «Божена» она взяла именно из протеста перед тем, в каком пренебрежении в её время находилось всё славянское в Австро-Венгрии. Фамилию новую получила по мужу – Йозефу Немецу. В семнадцать лет родители буквально выпихнули Барбору замуж за тридцатидвухлетнего Немеца, налогового инспектора – выгодная партия же! Брак этот был несчастливым, да ещё и хлопотным – Немец по долгу службы постоянно переезжал из города в город.

Барбора не сразу пришла к интересу к родному фольклору. Замужняя жизнь её постоянно тяготила, и она искала для себя отдушину. Где-то в двадцать три года начала писать стихи, но поняла, что поэзия – не её стихия. Переключилась на очерки, тем более, что вдруг заинтересовалась родной славянской историей и культурой. Два её первых очерка – это поворотные моменты и в истории собирательства славянского фольклора, и в истории чешской литературы (Немцова наконец пришла в прозу). «Картины домажлицких окрестностей» и «Народные сказки и предания» в семи частях привлекли к себе внимание славянофилов моментально.

Божена Немцова, она же Барбора Панклова, она же Барбора Новотна.

Эти очерки Божена впервые написала по-чешски, а не по-немецки. Немецкий, собственно говоря, был для Божены родным языком не только потому, что она жила в Автро-Венгрии. Её отчимом с полугода Божены был немец Иоганн Панкл, чью фамилию она и носила до замужества. А первые полгода она была Новотной, по фамилии матери. Естественно, внутри семьи общались не на чешском – Иоганн его, скорее всего, и не знал. Кто же был биологическим отцом Божены? Неизвестно, да и неважно. Он не оказал на неё ни малейшего влияния.

Только в двадцать три года, познакомившись с легендарными теперь чешскими поэтами Вацлавом Болемиром Небеским и Карелом Яромиром Эрбеном, Божена прониклась идеей противостояния ассимиляции чехов и словаков немцами. Она начала писать по-чешски – а ведь к тому времени чешский был очень условно письменным языком. Когда хотели записать что-то большое, умное, трудное, академичное – писали на немецком.

Как становятся писательницами

Очень долго Божена избегала литературы – опыт с поэзией заставил её думать, что для литературы она не создана вообще. Публицистика – это другое. Там достаточно ровного стиля и внимания к фактам. Но оба поэта убедили Божену хотя бы попробовать. Чешской литературе пока что не требовались гении. Чешской литературе требовалось начало, ей требовалась питательная среда, на которой вырастут гении, говорили они. И Божена попробовала.

Толкнула её в литературу, правду сказать, нужда. На руках у Немецов было уже четверо детей, когда Йозеф пострадал от подозрений в связях с революционерами. Ему при каждом новом переводе понижали жалованье, а в конце концов просто уволили с «волчьим билетом». Без денег было не просто тяжело: умер от невозможности заплатить докторам, купить лекарства сын Гинек. У него – как тогда было часто – развился туберкулёз. Остановить болезнь можно было, вовремя заметив её, вывезя ребёнка в климат потеплее, поддерживая лекарствами, но всё это стоило денег, естественно.

Божена Немцова глазами художника Фёдора Бруни.

Смерть ребёнка превратила отношения в семья Немецов из прохладных в ледяные. Йозеф даже подумывал о разводе, но всё же не решился ломать детям жизнь – ведь по представлениям того времени им пришлось бы остаться не с матерью, а с отцом, и они жестоко бы страдали от разлуки с любимой мамой.

К тому времени Европа уже знала коммерчески успешных писательниц. Правда, в основном француженок. Мадам де Сталь, Жорж Санд, Даниэль Стерн. В Британии успешно издалась Мэри Шелли со своим чудищем Франкенштейна, Шарлотта Бронте уже отказалась от мужского псевдонима и выпускала книги как женщина. Божена могла пойти или работать за копейки приходящей учительницей, или рискнуть и на много дней сесть за письменный стол, не зная, окупятся ли эти дни, потерянные для попыток заработка обычным способом.

Стать матерью чешской литературы

Если интересно познакомиться с классикой славянской прозы, то стоит пройтись по этому списку. Первые три рассказа Божены назывались «Барушка», «Карла» и «Сёстры». Потом она написала реалистическую повесть «Бабушка» – и наконец-то узнала, что такое популярность. Чеха-славянофила, который не читал бы этой повести (а значит, не купил бы её), не было, наверное, уже через год.

Самой Божене больше нравилась её следующая повесть – «Горная деревня». Но перевели на двадцать языков именно «Бабушку», включили в школьную программу именно «Бабушку», и до сих пор активнее всего переиздают тоже «Бабушку». Именно за эту повесть Божену назвали матерью чешской литературы. Удивительно – она была готова стать не больше, чем питательной почвой для того, чтобы однажды вырос настоящий гений родной словесности… А оказалась этим гением.

Главной героиней повести была, конечно, настоящая бабушка Божены, мать матери – Магдалена Новотна. Ещё девочкой писательницу не раз отправляли к ней в деревню поправить здоровье. Отдельный очень значимый персонаж – девушка Викторка, которая сошла с ума после изнасилования и, беременная, ушла жить в лес. Её сманил из дома солдат. Тогда такие истории были не редкостью.

Повесть про бабушку вошла в золотой фонд чешской литературы.

Позже Немцова издавала не только свои рассказы и повести, но и новый собранный фольклорный материал – словацкие сказки. Она не только собрала их, но и перевела на немецкий, чтобы ввести в общее культурное пространство Австро-Венгрии.

Увы, гонорары, несмотря на популярность, Немцова получала самые скудные. Семья перебивалась с хлеба на воду. Она не раз, вдохновлённая похвалой славянофилов, обращалась к ним за помощью – но получала жалкие гроши. Тем страннее было видеть, какие похороны устроили сорокадвухлетней писательнице. На похороны денег нашлось очень много. Если бы эти деньги нашлись раньше, Немцова не сгорела бы от чахотки – но кому она была нужна живая? Мёртвые писатели куда интереснее. Мёртвых любят.

Автор публикации: Лилит Мазикина.

Источник: Культурология.РФ