О том, можно ли советовать кому-то книги и почему библиотеки будут посещать всегда, беседуем с директором Национальной библиотеки Беларуси Романом Степановичем Мотульским.
– Роман Степанович, Национальная библиотека Беларуси – это многофункциональный комплекс, но само его название подразумевает прежде всего работу с книгами. Какую литературу предпочитаете вы сами?
– Читать я любил с детства и, по большому счету, мои пристрастия с возрастом не сильно изменились: всегда увлекался историей, фантастикой. Конечно, время вносит свои коррективы, но если исключить профессиональное чтение и научную литературу, то это научно-популярные издания по истории, особенно истории Беларуси, философия, футурология и социальная фантастика.
– Существует обобщенный портрет читателя нашей библиотеки: молодой человек, приехавший в Минск для получения высшего образования. Какую бы литературу вы ему посоветовали?
– Даже скорее студентка… (улыбается).
Здесь следует разделить профессиональное чтение и чтение для свободного времени, развития личности. Все-таки если говорить о студентах, то это в первую очередь профессиональное чтение. У нас как раз все возможности для обучения предоставлены. Особенно можно выделить те электронные материалы, которыми мы сейчас располагаем, имея доступ к ресурсам крупнейших и знаменитейших вузов мира, – и этим надо активно пользоваться. Ведь именно у студентов есть время для учебы, зачастую можно пожертвовать сном и досугом. Потом на эту информацию времени не будет.
Что касается чтения вольного – чтения художественной литературы – на этот вопрос я никогда не берусь давать каких-то общих рекомендаций. Объясню почему. Есть такая известная фраза: «Библиотека – аптека для души». Невозможно себе представить аптекаря, который всем дает одно лекарство. И библиотекаря тоже. Да, существует мода на чтение, мода на книги, впрочем, как и любая мода. Но согласитесь, даже в рамках моды есть отдельные группы и тенденции. И взрослая дама, надевшая тинейджерскую кофточку, выглядит нелепо. Это образный пример, но я считаю, что художественная книга – очень индивидуальное явление. Здесь какие-то предложения и рекомендации можно делать только тем людям, которых знаешь. Когда в публичную библиотеку приходит читатель, посещающий ее постоянно, которого библиотекарь знает и с которым они разговаривают по душам, только тогда можно сказать: «Вот это тебе подойдет, вот это будет интересно». Ведь одна и та же книга одному может быть суперинтересна, а другому совершенно безразлична. Книга может приносить удовольствие, но книга может быть и вредной. Важно не забывать, что человек читает действительно для души и у одного и того же человека в различное время может быть разное настроение. Иногда хочется побыть наедине с глубокой книгой, а иногда повеселиться и посмеяться. Поэтому книга – крайне личная вещь.
– А как вы относитесь к модным сейчас спискам книг, которые предлагаются всем, например, «100 книг, которые нужно прочесть человеку до 50 лет», «Топ-5 изданий для весеннего чтения»?
– Совершенно нормально отношусь. Это ведь общие рекомендации, наподобие общеукрепляющих витаминов, если мы вновь возвратимся к аллегории с аптекой. Или еще пример. Мы все ходили в школу. Там есть школьная программа. Она дает самый общий список литературы, нужный человеку, чтобы усвоить систему общечеловеческих ценностей через художественные образы, миропонимание других людей. Можно ведь изучать мир через физику и математику, а можно через художественную литературу. Человек окончил школу, идет дальше – и список литературы расширяется. То есть это такой minimum minimorum (лат. – самое меньшее), ведь его составляют все: библиотекари, критики, литературоведы, преподаватели.
Вот вы упомянули моду. Сейчас есть мода на все: писать кулинарные рецепты, заниматься дизайном помещений… Почему бы не составлять свой собственный перечень книг? Это из разряда того, что на нашем профессиональном языке называется «рекомендательная библиография» – явление было, есть и будет, и уже дело каждого человека, что ему из этого списка выбирать. Всегда в библиотеке были списки литературы по теме. Хотите почитать? Вот, пожалуйста, библиотека рекомендует. В этом, по большому счету, вся суть нашей профессии. Но эти книги все равно рассчитаны на определенные категории людей – это не всеобщие рекомендации для всех людей планеты и на все времена.
– Коллектив библиотеки очень большой и разнообразный: это и непосредственно библиотекари, и технический персонал, и ученые, и представители так называемых творческих профессий: журналисты, дизайнеры, режиссеры. Что помогает грамотно руководить этими людьми?
– Коллектив наш действительно непростой, но ведь и библиотека у нас непростая, одно из действительно уникальных учреждений такого типа в мире, мы во многом первопроходцы. Мне кажется, что сложность и одновременно легкость в управлении Национальной библиотекой Беларуси заключается в том, что у нас работают разные люди, учившиеся в разных вузах, имеющие различный жизненный опыт. Ведь гораздо сложнее, на мой взгляд, управлять коллективом однотипным. Поначалу кажется, что все очень просто: у сотрудников одни задачи и они четко следуют профессиональной стезе. На самом деле добиться в таком коллективе креативности, каких-то нестандартных подходов и новаций очень сложно, ведь все знают, что является правильным, что всегда так и должно быть. И вот как раз благодаря тому, что в библиотеке есть представители самых разных взглядов, дефицита в инновациях нет. Здесь, наверное, другая сложность: как эту энергию направить на созидание.
– Что в работе библиотеки вас радует больше всего?
– Главным результатом своей работы я считаю то, что к нам приходят гости и говорят: «Я давно здесь не был (или наоборот – был). Сколько-сколько лет уже библиотека работает? А выглядит все как новое». С 2006 года библиотека каждый день встречает читателя так, будто только-только открывает двери. И это как уровень материальной базы, так и состояние сотрудников, сервисов и ресурсов библиотеки.
А еще, конечно же, меня радует то, что сюда приходит много молодых людей.
– Национальная библиотека Беларуси проводит большую работу по оцифровке книг из своих фондов и хранению уже оцифрованных копий из фондов других учреждений. Почему эта работа так важна и связана ли она непосредственно с большой популярностью электронных книг?
– Я бы весьма скромно оценил наши результаты по оцифровке. Да, мы работаем в этом направлении, но количество оцифрованных национальных документов от общего объема фондов у нас не такое большое, во всяком случае, мне хотелось бы, чтобы оно было намного больше.
Это не дань моде и не самоцель. Это реализация сущностной функции библиотеки, которая существовала не сто, не двести, а тысячи лет назад, когда создавались первые такие учреждения: нужно найти способ, как собрать и сохранить как можно больший объем информации и сделать ее как можно более доступной тем, кому она нужна. Если углубляться в теорию библиотечного дела, то эти функции противоположны, противоречивы и находятся в вечном конфликте. Чем больше информации мы собираем, тем сложнее найти что-то конкретное. А электронные системы обладают более совершенными поисковыми возможностями по сравнению с традиционной книгой, какой бы совершенной она ни была. Мы прекрасно понимаем: вряд ли существует много людей, любящих читать библиографические указатели, чтобы найти нужную книгу. Указатели, каталоги, библиографические пособия придуманы нами, профессионалами, для решения профессиональных задач, облегчения поиска, поскольку невозможно обойти все стеллажи, хранящие 9 миллионов единиц фонда, чтобы отыскать необходимую книгу. Нужен определенный инструментарий. В традиционном виде поиск очень затратный и трудоемкий. В электронном формате эту работу выполняет программно-технический комплекс, делая это намного быстрее и удобнее. То есть мы очень оперативно можем предоставить пользователю нужную информацию с высокой точностью поиска. Соответственно, к этому нужно стремиться, и на современном этапе развития цивилизации в этом видится будущее информационных систем, одну из которых представляет библиотека.
Еще одна задача создания цифровых копий традиционных документов – защитить документ от банального физического износа. Нам история оставила удивительное подтверждение этой сухой теории, которой не все верят, – в Лондоне мы нашли первый белорусский букварь. Его нигде больше нет, он сохранился только там, в библиотеке Миддл Темпл. Почему сохранился? Потому что это библиотека закрытого типа – она вообще ограничивает выдачу книг, а «Букварь» на старославянском языке, изданный в Беларуси, в Лондоне вообще не был востребован. Потому и сохранился, дошел до нашего времени. А в Беларуси ни одного экземпляра не сохранилось – они были востребованы и их зачитали. И если бы не лондонская библиотека, мы бы не знали об этой книге, она бы потерялась для нас навсегда. Можно предположить, что многие книги ушли в небытие именно из-за того, что их просто зачитали. А ведь еще есть природные катаклизмы, войны и пожары, уничтожающие книги. Значит, если перевести издания в цифровой формат, физически к ним обращаться будут реже – и у книг появится возможность сохраниться для будущих поколений.
Беседовала Бажена Ганушкина.
Материал предоставлен отделом связей с общественностью.
Читайте также вторую часть интервью:
Роман Мотульский: «Литература всегда разная. Здесь главный судья, фильтр и критерий – это время»
