Поэт Виталий Рыжков: "Литература – это путь ошибок"

Беседа с поэтом Виталием Рыжковым о критериях успеха по-белорусски, советах поэтам-новичкам и отношении к молодому поколению авторов.

"Думаю, классно, когда ты занимаешься какой-то деятельностью более трети жизни, а тебя по-прежнему называют молодым. Это как законсервированная молодость. И я не иронизирую", – так начал наш разговор поэт Виталий Рыжков. И хотя он сам не считает себя известным поэтом, позволю себе с этим не согласиться. Его дебютная книга "Дзверы, замкнёныя на ключы" разошлась двумя тиражами. Он лауреат престижной премии "Дебют", прекрасный переводчик прозы и поэзии. Но о любви и признании публики лучше свидетельствуют полные залы на презентациях и чтениях, а также цитаты из его стихов, которые можно увидеть на стенах в качестве граффити.

– В нашей стране слова об успехе вызывают скорее иронию. Мы очень редко относимся к авторам с восхищением – ведь они свои. Да он в соседнем дворе живет – какой он Боб Диллан? Наших классиков, не так давно ушедших из жизни, – Рыгора Бородулина, Нила Гилевича – знаем по двум-трем строчкам из школьной программы. Действует извечная формула: наш успех здесь – это наш успех за пределами страны. Если по тебе фанатеют в России, Польше, Украине, то через этот фильтр присматриваются и у нас. Очень часто успех оказывается мыльным пузырем, несущим только проблемы. Поэтому я рад представиться – неуспешный, до сих пор молодой, можно считать новичок, Виталий Рыжков. И это очень здорово. Я хотел бы, чтобы так было как можно дольше, чтобы можно было спокойно делать свое дело и не тратить энергию на то, чтобы отбиваться от завистников.

– Поэт сегодня – это...
– Чтобы быть им, мало просто заниматься стихотворчеством, в котором потенциальный читатель узнает себя, хлопает в ладоши, читая цитату в социальных сетях. Надо удивлять. Если и есть узнавание – так о неожиданном, о чем человек, возможно, никогда и не думал. К тому же современный поэт должен неслабо разбираться в философии и теории литературы, чтобы удивлять не только читателя, но и коллег.

– Твои стихи часто становятся песнями. Их поют группы Zatochka, Виталий Воронко и многие другие. Всегда ли правильно прочитывается авторский посыл?
– Я очень давно решил не волноваться по поводу песен на свои тексты. Еще не слышал идеальной композиции на свое стихотворение, каждый раз это другое прочтение, эмоции, воссоздание, синтез моего замысла с аранжировкой. И это абсолютно логично. Есть и есть. Возражать и запрещать я никому не собираюсь. Это и своего рода символ уважения, приверженности к моему творчеству.

– Как-то известный китайский поэт и переводчик Си Чуань во время интервью сказал мне, что поэты пишут только для своих коллег – ведь только они могут полностью понять другого поэта. А ты для кого пишешь?
– Раньше, лет пять или более того, я, наверняка, с горячим сердцем сказал бы: поэзия должна быть для всех. Она должна, как раньше, собирать стадионы, пронизывать меткими строчками и образами сердца тысяч, миллионов читателей. Но со временем мне стало неинтересно выступать, видеть свои стихи напечатанными. Более того, думаю, что другой поэт мог бы быть более нужным этой бумаге. И постепенно единственной радостью, которую я начал ощущать, стала радость от самого творчества. Когда ты пишешь и сам понимаешь: вот здесь я сделал открытие, а этим удивлю некоторых своих коллег. Но и внимание к мысли последних почти нивелировалось. Похвалят – хорошо, не похвалят – что сделаешь. Из-за этого страдать не стану. Я советовал бы стремиться к такому отношению всем молодым авторам. Не победили в каком-то конкурсе – не надо писать угроз членам жюри. Не победил ваш друг – пожелайте ему терпения и удачи в следующий раз. Все эти страдания из-за непобеды и разочарования отбирают у нас много творческой энергии, и в результате некоторые молодые авторы запоминаются как скандалисты, сплетники. Настоящий писатель – это еще и пример достойного поведения.

– Сам следишь за творчеством коллег, читаешь их новые книги?
– С удовольствием делаю это в отношении примерно двух десятков молодых белорусских авторов. Мне кажется, что понемногу можно начинать употреблять понятие "наше поколение" – о тех, кто писал с начала 2000-х и приблизительно до 2015-го. В эти полтора десятилетия очень активно появлялись имена, чья поэзия на самом деле интересная.

Я продолжаю искать новых авторов и уже ощущаю разрыв поколений: не все понимаю, не все принимаю. Не все способы игры со словом кажутся мне интересными.

Я не говорю, что среди них нет хороших поэтов, но вот уже два или три года среди авторов до 25 лет нет таких, кто бы меня удивил...

– Что не так с молодыми?
– Все повторы, все это я читал у авторов своего поколения. Возможно, и наше было повтором кого-то.

Но те, кто сейчас приходит в литературу, уже получаются повторами повторов.

Можно сказать, что это преемственность, но чаще я вижу жажду обзавестись той самой популярностью, с которой мы начинали разговор, а не стремление найти что-то новое, удивить коллег и слушателей. Это меня настораживает.

–У тебя ведь нет диплома филолога. Что посоветуешь тем, кто хочет писать, но не знает, как?
– Мне кажется, что филологическое образование поэту очень мешает. У меня был такой комплекс: когда я только делал первые шаги в литературе, казалось, что мне не хватает начитанности. Я даже жаловался старшим друзьям-литераторам на этот свой недостаток и подумывал пойти учиться на филфак просто ради списка литературы. Мне сказали, что этого ни в коем случае не надо делать. Пробелы в самообразовании, наоборот, создают возможности. Пусть буду изобретать велосипед, придумывать приемы, тысячу раз придуманные до меня и уже забытые до меня, но при определенном упрямстве пройду этот путь естественно.

– Так что делать человеку, который очень хочет быть поэтом?
– Нужно две вещи, которые должен делать и первоклассник, – много читать и много писать. Только на самом высоком уровне. Читать запоями серьезную литературу. Много писать, ведь литература – это не путь попыток, а путь ошибок. Надо все ошибки самому сделать, осознать, что это именно ошибки. Находить приемы, работающие и являющиеся собственно вашими, развивать, умножать их, стремиться, чтобы тексты впечатляли как можно дольше не только ваших друзей, но и вас самих.

– Ждать ли поклонникам новую книгу поэзии Виталия Рыжкова?
– В ближайшее время нет. Выпустив первую пять-шесть лет назад, я понял, что следующие 5 лет о второй даже думать не буду. Не бывает десятитомника хороших стихов. Свою первую книгу я писал 8 лет, из этого периода своей жизни выбрал лишь 35 стихов. Продолжаю писать, но еще даже не пытался складывать произведения в одну папку. Я знаю историю, которую хочу рассказать по крайней мере тремя своими книгами, но собираюсь их писать чуть ли не до конца жизни.

Автор публикации: Марина Веселуха.

Источник: газета "Звязда"

Перевод с белорусского Кондруцкой А.В., библиотекаря отдела сопровождения интернет-портала Национальной библиотеки Беларуси.