Грядущее на все изменит взгляд...
«Грядущее на все изменит взгляд...»:
к 120-летию со дня рождения Б. Л. Пастернака (1890–1960),
русского поэта, прозаика, переводчика
Сын известного художника Леонида Осиповича Пастернака, академика живописи, профессора Училища живописи, ваяния и зодчества, и талантливой пианистки, урожденной Розалии Исидоровны Кауфман, рос в среде московской творческой ителлигенции. В доме Пастернаков искусство сливалось с повседневным домашним обиходом. Мать поэта, отказавшись от музыкальной карьеры, полностью посвятила себя заботам о муже и детях, которых вскоре стало четверо. Борис Пастернак считал обстановку родительского дома основой своего художественного становления. Здесь бывали И. И. Левитан, В. А. Серов, А. Н. Скрябин, С. В. Рахманинов, Р. М. Рильке, Л. Н. Толстой и многие другие известные деятели культуры.
В детстве Борис Пастернак обучался живописи, под влиянием матери поступил в Московскую консерваторию. С 1909 по 1913 годы учился на философском отделении историко-филологического факультета Московского университета. В 1912 г. провел один семестр в Марбургском университете в Германии, где слушал лекции знаменитого философа Г. Когена, который предрек ему блестящее будущее в философии. Сам Пастернак, выбирая между философией и музыкой, после путешествия по Италии в 1912 г. окончательно остановился на поэзии.
Вернувшись в Москву, поэт вошел в кружок молодых московских литераторов «Центрифуга», примыкавших к футуристам. Весной 1914 г. произошла встреча Пастеранка с В. Маяковским, личность и творчество которого произвели на него огромное впечатление. Первые стихи появились в альманахе, вышедшем в издательстве «Лирика» в 1913 г., в следующем году здесь же была напечатана первая книга поэта «Близнец в тучах». К концу 1916 г. вышел сборник «Поверх барьеров».
Написанная революционным летом 1917 г. книга лирики «Сестра моя – жизнь» поставила имя Пастернака в число первых литературных имен своего времени. Задолго до ее опубликования в 1922 г. она приобрела известность в списках, а ее издание вызвало восторженные отзывы поэтов самых разных направлений: В. Брюсова, М. Цветаевой, В. Маяковского, О. Мандельштама и др.
Творческий подъем 1917–1918 гг. дал возможность написать следующую книгу стихов «Темы и вариации», но она, упрочив имя поэта, стала для него объектом недовольства собою. Постепенно Б. Пастернак четко почувствовал, что извечный предмет лирики – человек и состояние его души, которому он ищет выражение, после войны и революции потеряли право на существование. «Стихи не заражают больше воздуха, каковы бы ни были их достоинства. Разносящей средой звучания была личность. Старая личность разрушилась, новая не сформировалась. Без резонанса лирика немыслима».
Пастернак обращается к историческим сюжетам революции 1905 г. (поэма «Девятьсот пятый год», 1925–1926), к легендарной фигуре лейтенанта Шмидта. Его поддерживает живущая в эмиграции Марина Цветаева, с которой поэт ведет активную переписку, посвящает ей поэму «Лейтенант Шмидт» (1926–1927). Искренняя и нежная дружба связывала его и с Анной Ахматовой.
Сборник «Поверх барьеров. Стихи разных лет» (1928) объединил переработанные ранние стихотворные книги и новые произведения поэта, написанные в это десятилетие. Итоговыми работами этого времени стали роман в стихах «Спекторский» (1930) и автобиографическая повесть «Охранная грамота» (1931), в которой Пастернак изложил свои взгляды на внутреннюю суть искусства и его роль в истории человечества. Книга стихов «Второе рождение» (1930–1932) стала выражением мужественной решимости писать по-новому, преодолевая собственные навыки, жить, несмотря на опасности и трагические перемены.
С начала тридцатых годов Б. Пастернак принимал активное участие в создании Союза писателей, много выступал в надежде принести общественную пользу. С осени 1936 г. тон печати по отношению к нему резко изменился, он не мог опубликовать ни одного стихотворения. С этого момента и до конца своих дней поэт жил в Переделкино. Главным литературным занятием стали переводы. Он обращался к поэзии народов СССР, перевел современных и классических грузинских поэтов. Такие фундаментальные и популярные переводческие работы Пастернака, как трагедии и хроники Шекспира и «Фауст» Гёте, являются лучшими на русском языке. В годы тяжелого идеологического гнета перевод «Гамлета» позволил Пастернаку преодолеть тяжелый душевный кризис, ценою вдохновенного труда написать «Доктора Живаго» и, одновременно, образцово перевести собрание известнейших произведений Гёте, Шекспира, Шиллера и других авторов.
В годы войны Б. Пастернак эвакуировался вместе с семьей в Чистополь на Каме. В 1943 г. состоялась поездка поэта на Орловский участок фронта в составе бригады писателей. В военный период вышли два сборника «На ранних поездах» (1943) и «Земной простор» (1945).
Итогом своего творчества сам Пастернак считал роман «Доктор Живаго», над которым работал с 1946 по 1955 годы. Роман о Юрии Живаго и стихи, написанные от его имени, стали выражением радости, преодолевающей страх смерти. Последние поправки в текст романа были внесены зимой 1955 г., и в начале 1956-го он был отдан в журнал «Новый мир». Однако его издание на родине поэта было запрещено более чем на тридцать лет. В 1958–1959 гг. вслед за итальянским переводом «Доктор Живаго» вышел практически на всех языках мира.
С 1946 г. Б. Пастернак семь раз выдвигался на Нобелевскую премию по литературе. Ее присуждение осенью 1958 г. получило скандальную известность. Это событие окрашено глубоким трагизмом, оно сократило и отравило горечью остаток дней поэта. В течение последующих 30 лет оно оставалось запретной и загадочной темой. Диплом и медаль были вручены сыну поэта Е. Б. Пастернаку в декабре 1989 г.
30 мая 1960 г. Бориса Леонидовича Пастернака не стало. Теперь, когда все, что он написал в стихах и прозе, наконец, издано массовыми тиражами, о которых автор не смел и мечтать, и его читают, и о нем пишут, можно с горькой радостью вспомнить слова, сказанные им за два года до смерти: «Вероятнее всего, через много лет после того, как я умру, выяснится, какими широкими, широчайшими основаниями направлялась моя деятельность последних лет, чем она дышала и питалась, чему служила».
