Янка Купала

Время Первой мировой войны, которая принесла на белорусскую землю смерть, обнищание, жизненные трагедии и предельно обострила общественные конфликты, совпал с периодом ускоренного становления и развития национальной литературы. Ее классики Янка Купала, Якуб Колас, М. Богданович откликнулись на трагические события войны наиболее мобильным и оперативным литературным жанром – лирическим монологом, который позволял синхронно передать чувства и переживания, связанные со страшной общечеловеческой бедой, однако не претендовал на глубокий ее анализ или создание эпически объективной картины.

В жизненную судьбу Янки Купалы Первая мировая война вошла непосредственно: Купала был призван в армию в январе 1916 г. и служил в дорожно-строительном отряде путей сообщения в Минске, Полоцке, Смоленске.

С первых же дней войны звучит яркий мотив ее осуждения в лирике Янки Купалы: «1914-ты», «Песні вайны», «Вясна 1915-ая». Поэт олицетворяет его в традиционных фольклорных образах костра, бури, грома, вьюги, пожаров, через форму народных похоронных причитаний матери-вдовы и картину побоища-жнивья, которое явственно перекликается с соответствующей картиной «Слова о полку Игореве». Купала-романтик почти не описывает реальные события, но уделяет большое внимание символам: комета в небе, крик ворона, сова на кресте… Поэт задумывается прежде всего об антигуманной сути событий, принесенных 1914 годом:

“Не забіваці” – ты стрывожыў права,
На сэрца і душу наклікаў цьму,
Людзей на звераў пошасцяй крывавай
Ператварыў і здаў наследніку свайму.

Даже весна следующего, 1915-го года представляется для Янки Купалы не надеждой. А «балем звяр’я» и воронов, трауром края, «А надпіс на яе агнёвым знамені: “Вайна!”». Мрачное, вызванное событиями мировой и гражданской войны настроение ощущается в хрестоматийно известных стихах «Спадчына» и «Паязджане».

В известном стихотворении «Паязджане» (1918) передается мироощущение обычного человека, который в условиях войны и исторических катаклизмов насильно вырван из своей естественной среды, спокойной мирной жизни и вынужден мучительно искать хоть какого-нибудь пристанища в бескрайнем мире:

Распаўзлася па абшары
Снежным пухам, снежнай марай
Папаўзуха-завіруха –
Злога духа злыбядуха.
Ў полі дымна, ў полі цёмна,
Беспатольна і заломна,
Ні пуціны, ні ўпыння,
Як у вечнай дамавіне.

«Паязджане» переведены на многие языки мира: английский, болгарский, испанский, польский и русский. Международное признание – неслучайное, оно свидетельство большой эстетической ценности стихотворения. В основу произведения Янка Купала положил народное поверье, согласно которому участники свадьбы, если им перебежит дорогу вурдалак, будут бесконечно блуждать по окрестности и никогда не вернутся в дом, из которого выехали.

Як у моры, ў белым снегу,
Без днявання, без начлегу,
Ў бездарожжа, ў беспрыстанне
Едуць, едуць паязджане.
Едуць, едуць, ані следу,
Ні праслуху, ні прагледу,
Ні прасвету, ні надзеі, –
Ўсё ў зацьмішчы, ўсё ў завеі.

В первые послеоктябрьские годы у Янки Купалы вместе с чувством надежды нарастают ощущения тревоги и отчаянья. В годы военного лихолетия белорусы стали народом-беженцем. Тема беженства становится основной, но не исчерпывает всей семантической глубины стихотворения «Паязджане». Время показало, что беженство стало эмблемой всего ХХ в., судьбой многих народов. В произведении создан образ свадебного кортежа – «поезда» в безрадостной ситуации, среди зимней метелицы в поле ночью… Гости-«паязджане», охваченные ужасом, примерзли друг к другу…

Беженство, вынужденная эмиграция белорусов, разочарование поэта в исторической перспективе своего многострадального народа – это далеко не все возможные прочтения стихотворения. «Паязджане» – это люди-тени, люди-привидения, рабы, духовные нищие, это метафора отчужденности людей от самих себя, неидентичности, духовной неукорененности, сонливости, немощи, смерти-при-жизни (или жизни в смерти) – всего того, что Янка Купала не уставал разоблачать и в течение предыдущего своего творческого пути, и позже.