Сколько ценных, знаковых и важных для нашей истории изданий находится на территории Беларуси? Подскажет Государственный реестр книжных памятников. На днях в Национальной библиотеке презентовали один из крупнейших историко-культурных проектов последнего времени, работа над которым шла более трех лет. Теперь у специалистов (и всех желающих) есть шанс не только сосчитать, но и изучить книжное наследие, хранящееся в библиотеках, а по согласию владельцев – в других собраниях, в том числе и частных. Чем книжный памятник отличается от собственно книги, каким критериям должно соответствовать издание и может ли попасть в реестр литература XXI века? Эти и другие вопросы мы адресовали одному из инициаторов проекта, заместителю генерального директора Национальной библиотеки Александру Суше.
1. Итак, зачем нужен госреестр? Разве не обо всех книгах, хранящихся в библиотеках, музеях, архивах и университетах страны, вы знаете?
– О многих, но не обо всех. Вообще, идея собрать в одном месте и описать все самые знаковые экземпляры, которые есть в нашей стране, возникла в 2014 году, когда были внесены изменения в Закон «О библиотечном деле». Хотя разговор о том, что книжные памятники можно и нужно учитывать, впервые зашел еще 20 лет назад, когда Беларусь присоединилась к международному движению по работе с книжными памятниками. В национальном законодательстве, однако, не было ни такого термина, ни тем более направления деятельности. Я являлся членом инициативной группы по разработке новой редакции закона и параллельно обсуждал проблему учета книжных памятников с нашими законодателями.
Мы часто говорим о том, что Беларусь утратила огромное количество своих книжных сокровищ. Соответственно, их нужно возвращать, выкупая за баснословные деньги. Но при этом мы абсолютно не выполнили обязательство перед предками и не учли то, что удалось сохранить. Бывали казусные случаи, когда в 1990-х люди ездили в Лондон, чтобы посмотреть на книги Скорины: мол, в Беларуси же их быть не может! Никто элементарно не додумался пойти в нашу библиотеку и поискать. В этом, возможно, была и наша вина: мы провели недостаточную работу для того, чтобы популяризировать свое книжное наследие. А ведь практически в каждой библиотеке, музее есть книжный памятник – рукописное или ценное печатное издание. Задача госреестра – все это детально систематизировать.
2. Почему работа по созданию реестра шла так долго, более трех лет?
– На все нужно время. Разработка техзадания, программного обеспечения и документации началась практически сразу после того, как идея создания госреестра была прописана в Кодексе о культуре. В 2019-м работы были закончены, мы приступили к тестированию – пока только на примере Нацбиблиотеки. Внести книгу в реестр – это еще и описать ее, загрузить фотоснимки. Если мы просто напишем: «Вялiкае мастацтва артылерыi» (Казiмiр Семяновiч, 1650 г.), будет не совсем понятно, что это. А ведь это одна из важнейших научных работ в Европе того времени, главный учебник по артиллерии.
3. Книга и книжный памятник – это одно и то же?
– В данном контексте нет. Книжным памятником могут быть не только единичные экземпляры, но и коллекции. Как правило, это книгосборы известных людей или родов. Например, вся библиотека Радзивиллов – книжный памятник. Или, скажем, библиотека Евфимия Карского. Не все издания, которые там есть, сами по себе книжные памятники, но как целостное историческое собрание – это памятник, вне всяких сомнений. Таким образом, мы выделили несколько категорий: отдельные книжные памятники, коллекции и фонды.
4. Каким критериям должно соответствовать издание (или целая библиотека), чтобы попасть в госреестр?
– Есть критерии формальные. Скажем, хронологический. Понятно, что все старопечатные издания – это книжные памятники. Под старопечатными мы подразумеваем книги, напечатанные латинским шрифтом до 1800 года и кириллическим до 1830-го. Инкунабулы и палеотипы также автоматически становятся книжными памятниками. Ими же будут и рукописи известных деятелей XIX века, например, Франциска Богушевича (если мы в Беларуси найдем его книги, конечно).
С качественными критериями сложнее. Скажем, массовые издания времен значительных общественно-политических событий (войн, революций) – это памятники? С одной стороны, сохранилось их достаточно много. С другой – они отражают важный период в истории. Или, например, автографы известных деятелей. Если на издании имеется такая подпись, то оно, на мой взгляд, однозначно претендует на то, чтобы стать книжным памятником. У нас сохранился сборник «Вянок» с автографом Максима Богдановича. Само издание не слишком редкое, но дарственная надпись на нем значительно повышает его ценность.
Сборник «Вянок» с автографом Богдановича.
5. Частным лицам, владельцам редких изданий, обязательно включать их в реестр?
– Важно понять, что госреестр – это всего лишь централизованный учет, который мы делаем децентрализованно. Книжные памятники остаются у своих владельцев.
Нам здесь скорее важно, чтобы люди, имеющие такие раритеты, несли ответственность за их хранение и понимали, что у них не просто книга, а книга ценная, важная и дорогая.
Конечно, не каждый коллекционер захочет что-то регистрировать. Во-первых, книгу нужно детально описать. Во-вторых, вероятно, есть страх, что про издание узнают, придут и конфискуют или увезут в столицу, как могло случаться в прошлые века. Но именно учет в госреестре, на мой взгляд, поможет им легально хранить свой книжный памятник и не переживать, что его заберут.
Информация подготовлена по материалам СБ «Беларусь сегодня».
Источник: Министерство информации Республики Беларуси
