Писатель Гузель Яхина – о роли исторического романа в современной литературе.
У современного русского исторического романа, на мой взгляд, две главные функции. Помимо чисто познавательной — значимой, но не главной (в конце концов, можно и учебник почитать) – он взял на себя задачи психотерапевтического свойства: это и «проработка» социальных травм советского прошлого, и обеспечение связи поколений. Многие из нас знают о своих предках очень немногое: виной ли тому трагические события первой половины XX века, повлекшие за собой разрывы и искажения семейных связей, или молчаливость поколения, заставшего ранние годы Советской власти. Недаром его так и называют – «молчащим поколением».
Эти люди вынесли и революцию 1917-го, и Гражданскую войну, и разруху, и голод 1921-го, и голод 1933-го, и сталинские репрессии, и Вторую мировую… Вынесли – и замолчали. Мой дедушка, к примеру, все четыре года Великой отечественной провел на фронте – и за всю жизнь не рассказал мне ни слова о войне. Не хотел? Не мог? Этим молчанием он, верно, стремился оградить – меня? себя? – от пережитого. Но вот мне стукнуло сорок, дедушки давно уже нет в живых – и чтобы узнать о том, как обороняли Синявинские высоты, мне приходится читать чужие мемуары. И постоянно делить прочитанное на два или на десять – отсеивая в уме то, что кажется не совсем искренним или просто данью сложившейся традиции фронтовых воспоминаний. Только теперь я осознаю по-настоящему: как жаль, что дедушка молчал.
Узнавая больше о ранних советских годах, мы можем лучше почувствовать своих предков. Приоткрыть завесу молчания и недосказанности, которая покрывает то время. И завесу неправды: написано о том времени много – но не так много правдивого. Наверное, именно это подтверждают немалые тиражи лучших отечественных романов.
Молчание старшего поколения из благого желания защитить детей – одна из ключевых тем моего романа «Дети мои». В начале истории главный герой – поволжский немец, сельский учитель Якоб Иванович Бах – живет в вымышленной колонии Гнаденталь на берегу Волги размеренной, спокойной, но по большому счету «мышиной» жизнью. Большая история врывается в этот обособленный мир в 1917-м: здесь, в Поволжье, разворачиваются ключевые события Гражданской войны, затем приходит голод, начинаются коллективизация, раскулачивание…
В романе есть еще один важный герой – река. На Волге я родилась и выросла. Она – часть меня, я скучаю по ней в Москве. И эту любовь я хотела выразить в романе. Знаю, что и сами поволжские немцы испытывали похожие чувства – я прочитала это в их дневниках, мемуарных книгах, текстах песен. Именно эта любовь объединяла их с другими народами Поволжья…
Главные вопросы романа: можно ли жить в обществе и быть свободным от него? Выход ли это – спрятаться от происходящего вокруг и молчать? И если старшее поколение вдруг замолчит, не нарушится ли связь отцов и детей? Говорят, что современная Россия «больна историей», что она живет, «вывернув голову назад»: завороженная собственным прошлым и неспособная обратить взор на настоящее, тем более на будущее. Издатели и литературные критики жаждут романов о современности – авторы же продолжают настойчиво писать о прошлом. А читатели – продолжают читать. Думаю, в этом нет ничего удивительного: социальные травмы «прорабатываются» долго, десятилетиями.
Автор публикации: Гузель Яхина.
Источник: Известия
Читайте также:
